- Какие килограммы? - смеюсь я. - Штук десять шпилек, не больше.

  Только недолго мне удалось посмеяться: стало совсем невесело, когда его пальцы пробежали по моим волосам в поиске тех самых злополучных шпилек. Я задохнулась, потому что тело отреагировало мгновенно. К сожалению, оно слишком хорошо помнило, на что способны его пальцы. А когда этот коварный тип попытался попутно изображать что-то вроде массажа, я поняла, что пропала. Вялая мысль о том, что надо бежать, как можно быстрее и как можно дальше, никак не смогла повлиять на мое поведение. Все, на что я была способна - не наброситься на него прямо здесь и сейчас. Самое отвратительное, что он прекрасно знал, как воздействует на меня, знал, что сейчас со мной происходит, и с удовольствием этими знаниями пользовался.

  - Двенадцать, - вернул меня в реальность мужской голос.

  - Что? - я плохо соображала, где я, тем более, о чем идет речь.

  - Не десять, а двенадцать, - и он продемонстрировал шпильки, держа их на раскрытой ладони.

  - Я пойду, поздно уже, - пробормотала я, обходя брюнета по самой большой дуге, возможной на ограниченном пространстве балкона.

  - Куда? - живо заинтересовался тот.

  - Спать. Спокойной ночи.

  - Аааа, - закивал мужчина с таким энтузиазмом, будто я намеревалась отправиться на кухню, специально, чтобы приготовить ему ужин из трех блюд плюс компот. - Если спать, то конечно. Очень поздно, четверть одиннадцатого, пора, пора.

  Горло сжал спазм: он даже не попытался меня остановить! Господи, о чем я думаю? Бежать отсюда, пока есть силы!

  - Заело? - неуверенно пожаловалась я, подергав ручку на двери, ведущей внутрь дома.

  - Да, что ты?! Какая неприятность!

  - Кот, не смешно! Почему дверь не открывается? - моя неуверенность и разочарование быстро переплавляются в гнев.

  - Может, потому, что я ее запер? - глубоко задумывается Тихомиров. - Нет, точно! Я ее запер!

  - Зачем? - с каждым мгновением я все ближе к точке кипения.

  - Чтобы не сбежала, - с легкой издевкой отвечает Тихомиров и ловит мою руку. Я пару секунд рассматриваю наши соединенные конечности с сомнением. Что-то неважно я стала соображать с последнее время.

  - И что это значит? - от недоумения вся злость куда-то подевалась. Здесь два варианта: или я так давно не общалась с этим человеком, что уже забыла, насколько непоследовательным и непонятным он может быть или с возрастом его непоследовательность и непонятность растет в геометрической прогрессии.

  - И что это значит... - повторяет Кот, не копируя меня, а словно мой вопрос его, на самом деле, озадачил. Я решаю, что пришло время действовать и осторожно пробую, насколько сильна хватка на моем запястье. Едва заметное движение не остается без внимания и, видимо в ответ на слабую попытку не то, чтобы освободиться, а хотя бы проверить, насколько труден будет путь к свободе, меня полностью лишают движения. Теперь я прижата к слишком горячему мужскому телу (во мне и так все давно горит, ливень бы мне ледяной прямо сейчас), руки прикованы к моему телу, вся я зафиксирована по стойке смирно. Начинаю анализировать возможность атаки с применением ног, когда в голове появляется светлая мысль: 'Зачем мне сопротивляться?'. Ответ на этот вопрос не так прост, как кажется на первый взгляд, но углубиться в размышления мне не дает случайность. Черт меня дернул поднять глаза! Теперь размышлять я не в состоянии, потому что прямо передо мной синий огонь совершенно дикого взгляда. Страсть, секс, желание, жажда, похоть, какие еще слова подобрать, чтобы описать то, что я в этом взгляде вижу? И я не могу больше отвести глаз, я попадаю под гипноз и полностью лишаюсь воли. Или, нет, не так, воли как раз во мне хоть отбавляй, мозга я лишаюсь, потому что вся моя воля направлено на достижение единственного желания: затащить этого мужчину в постель. Да черт с ней, с постелью! Не будем консерваторами! Здесь, на балконе, прекрасный коврик!

  Я впиваюсь в его губы, и, кажется, ничего человеческого во мне не остается, исключительно самые низменные животные инстинкты. Какая нежность, о чем вы, от его поцелуев больше боли, чем удовольствия, и эта боль сводит меня с ума, зажигает и опьяняет.

  С удивлением я ощущаю что-то мягкое под своей спиной и, оторвавшись от глаз брюнета, в которые смотрела, кажется, даже не моргая все это время, осознаю, что мы уже не на балконе, а в его спальне. Мы что, телепортацию освоили? Как мы здесь оказались? Да неважно! Все неважно, только пусть его тело будет сплетено с моим как можно дольше!

  Губы... пальцы... его, чуть отросшие за это время, волосы, щекочут мою грудь... рваный вздох... стон (интересно, мой или его)... крик (точно, мой, больно же вот так с непривычки, у меня секса сто лет не было, то, чем я занималась с мужем можно обозначить фразой 'как заставить мужчину кончить за две минуты сорок секунд', но к сексу в моем понимании этого слова отношения не имело)... оригинальнейший вопрос: 'все в порядке?'... и все. Все. Я пропала. Или я попала, кому как больше нравится...

  За какие скажите провинности я была лишена этого последние четыре года? Хотя, чего это я? По части грехов могу многим дать фору. С другой стороны, в Библии не написано, что нельзя спать с двумя мужиками сразу! Или написано? Надо бы почитать на досуге.

  - Линка! - слышу я не призыв, а стон. Что, все так плохо? - Ты - бессердечная, жестокая, безжалостная...

  - Злая? - подсказываю, на всякий случай. - Еще есть слово 'бездушная'. И чем же я заслужила такие эпитеты? - если честно, говорить мне не то, чтобы не хочется, скорее, страшно. Да и сил нет.

  - Пошто оставила меня одного в печали моей превеликой? - о! а говорят, мужчины такие слабые, хрупкие создания. Меня измордовал до состояния полной обездвиженности, а сам хоть бы что. Такие слова складывает и не запинается. - Только попробуй улизнуть еще раз: поймаю и на цепь посажу.

  - У? - ну, это все, с чем справляется мой орган речи. Это он сейчас о чем?

  - Я говорю, на фиг твою Тулу, будете со мной жить. Не зря же я дом строил... с балконом.

  Я честно хотела сразу высказать свое мнение и по поводу дома, и по поводу балкона, и по поводу совместного проживания, а потом подумала, что вполне могу сделать это как-нибудь потом. Когда буду не настолько измотанной. И не настолько расслабленной. И не настолько доброй.

Глава 30

  Просыпаюсь от радостного вопля: 'Мама!'. Я кутаюсь а одеяло, лихорадочно размышляя, что же делать. Верочку перехватывает Кот и, повалив на постели со своей стороны, принимается щекотать. Ну, у него-то хотя бы боксеры наличествуют, а что мне делать? Осмотр прилегающей территории результатов не дал - моих вещей нигде не видно. И тут в мою сторону без предупреждения летит мужская футболка. Я пытаюсь незаметно для дочери натянуть ее и, как ни странно, справляюсь с задачей. Еще бы нижнее белье, и я бы чувствовала себя почти нормально.